Время нашего страха - Страница 27

– Тогда это не его конверт, – сделала наконец «гениальное» заключение Людмила Алексеевна.

– Правильно. Вам его подбросили. И я думаю, что первые два конверта вам тоже подбросили. Просто ваши люди не искали именно эти конверты. Вам нужно ещё раз тщательно проверить квартиры Низамова и Туричина. Уверен, что вы найдете там старые конверты, если они их не уничтожили. Я думаю, что, оставляя конверты рядом с убитыми, убийца намеренно указывал нам на некий след, в который мы должны поверить.

– Я вас не совсем понимаю, – холодно заявила Вакуленко. – Два дня назад вы появились у меня и убеждали, что неизвестный убийца рассылает свои конверты и убивает друзей вашего клиента. Так же утверждали и господин Ледков, и господин Петунин. А теперь получается, что убийца нарочно запутывает следы, оставляя нам конверты? Вам не кажется, что вы не совсем логичны?

– Кажется. Но я не знал про конверты. Теперь точно знаю. Их вам нарочно подбрасывают. Возможно, и фотографию тоже. Нужно проверить, когда была напечатана фотография, которую вы нашли в доме Туричина.

– Мы это обязательно сделаем, – заявила Вакуленко. – Но зачем тогда убийце оставлять эти конверты? Там нет ничего, что могло бы указать нам на другое лицо. Типовые конверты, купленные на почте, обычные листки бумаги и цифры, напечатанные на компьютере. Для чего нужны эти конверты?

– Он хочет нас убедить в своём первоначальном замысле, – задумчиво прошептал Дронго. – Он хочет, чтобы мы поверили в эту игру с цифрами. У него другой план, абсолютной другой…

– Какой? – спросила Вакуленко. – Вы можете нам подсказать?

– Не могу. Но точно знаю, что убийце зачем-то нужно, чтобы мы поверили именно в версию с конвертами. И, возможно, в версию уголовника Хомичевского.

– Это только он мог такое придумать, – возмущенно вставил Ледков.

– Видите, – торжествующе сказала Людмила Алексеевна, показывая на Ледкова, – даже ваш клиент с вами не согласен. У вас слишком запутанные версии. Вы сами не знаете, чего хотите. А мы так работать не можем, шарахаясь из стороны в сторону после каждого нового факта. Если убийца действовал одинаково во всех трех случаях, значит, это один и тот же человек. И мы его обязательно найдем.

– Оружие на месте преступления не осталось? – на этот раз спросил сам Дронго.

– Нет, – ответила Вакуленко, – даже гильзы убийца унес с собой. Нашел и унес. Но, судя по выстрелам, это был типовой «макаров». Сейчас наши баллисты пытаются его идентифицировать.

– Он торопился, – уверенно произнёс Дронго. – Поэтому и принес пистолет. Он точно знал, что у него не так много времени. Ведь в любой момент могла вернуться Тамара, супруга Сипакова. Поэтому убийца решил действовать наверняка.

– Может быть, и так, – согласилась Людмила Алексеевна. – Но и в этом случае получается, что преступник знал о времени появления охранников или супруги убитого. А это мог знать лишь близкий человек. Мы собираемся допросить не только Петунина. В Таллин мы уже послали запрос, чтобы там допросили Арнольда Кросса. И сделаем ещё один запрос на Украину насчет Хомичевского. Пусть ещё раз всё проверят.

– С самого начала нужно было проверять, – в который раз не удержался Ледков.

– Мы работаем, как умеем. – сухо отрезала Вакуленко. – О чем ещё вы говорили в тот вечер с вашим другом? Может, вспомните какие-нибудь подробности.

– Мы вместе пили кофе у них на кухне, – вспомнил Ледков и тяжело вздохнул. – Супруга Кима рассказала мне, что вчера ему звонил какой-то неизвестный и предлагал встретиться вечером у института, сразу после работы. А он отказался, сообщив, что уйдет раньше с работы. Может быть, вам проверить и этот звонок?

– Уже проверили, – ответила она. – Кто-то звонил из телефона-автомата, установленного на станции метро, рядом с домом Сипакова. Найти человека, который оттуда звонил, даже теоретически невозможно. За день оттуда звонит несколько сот человек, мы уже проверяли.

– А звонки до и после с этого телефона? – вставил Дронго. – Нужно проверить последний и следующий звонки с этого телефона. Может, они выведут вас на нужный результат.

Вакуленко снова нахмурилась и взглянула на Удальцова.

– Правильно, – согласился тот, – нужно проверить и ближайшие звонки. Два-три до звонка в институт и два-три сразу после. Именно с этого автомата. Вдруг что-нибудь найдем.

– Спасибо за совет, – саркастически заметила Людмила Алексеевна.

Позвонил один из телефонов, стоявших рядом с ней. Она взяла трубку

– Пусть подождет, – строго сказала она. – Он сам виноват. Не нужно было опаздывать.

Она положила трубку.

– Это ваш друг детства, Евгений Петунин. Приехал наконец.

– Он подтвердит мои слова, – вздохнул Ледков. – Можете его тоже допросить. Что-нибудь ещё?

– Да. В ближайшие дни я прошу вас не уезжать из города. Подписку о невыезде я не беру, полагаюсь на ваше честное слово.

– Я протестую, – сразу заявил Дронго. – Если в городе действительно действует убийца-маньяк, который работает по строгой схеме, заданной им самим, то следующей жертвой должен стать именно Геннадий Данилович. Поэтому я настаиваю, чтобы ему разрешили выезд за границу, где его трудно будет найти возможному преступнику. А ваше решение ставит господина Ледкова в опасное положение. И вы должны отдавать себе отчет, что любое происшествие с Геннадием Даниловичем будет отнесено на счет вашего волюнтаристского и непродуманного решения.

Когда было нужно, он умел убедительно говорить. Она посмотрела на Удальцова. Тот пожал плечами. Этот «адвокат» прав. Подписку о невыезде у свидетеля брать нельзя, он ни в чем не подозревается и ни в чем не обвиняется. А оставлять его в Москве, значит действительно подвергнуть ненужному риску.